Снег валил так густо, будто сошедший с ума седой старик сыпал его из бездонного мешка. Неслышимый для смертного, раздавался заливистый хохот безумца.
Белые мохнатые снежинки падали, не спеша укрывая чёрную морщинистую землю. Люди, прикрываясь зонтами, шарфами или своим суровым видом, торопились сквозь снегопад. В беспечном неведении проходили они мимо духов.
Полупрозрачные тени, видные только малым детям и городским сумасшедшим, парили вдоль дороги. Они с жадностью смотрели на живых, надеясь впитать в себя крупицу эмоций или поймать отголоски мыслей.
Самый молодой и любопытный дух отделился от сугроба и поплыл за клетчатым пальто. Замшевые сапожки промокли насквозь. Легкая одежда не защищала от пронизывающего ветра. Юная особа дрожала: больше от собственных мыслей, чем от непогоды. Всхлипы и шмыганье носом добавляли влаги в общую картину. Девушка потеряла одну перчатку и озябшей левой рукой размазывала слезы по щекам, пытаясь стереть их вместе с воспоминаниями.
Дух подлетел поближе, влекомый ароматом разбитого сердца. Если бы у него оставалось подобие глаз, они бы сейчас возбужденно горели. Девушка неожиданно остановилась, словно что-то почувствовав. И бесплотный дух, не успев затормозить, прошел сквозь нее.
Словно мириады осколков взорвались в его груди.
— Уф-ф-ф! — простонал он, съеживаясь и стекая лужицей на землю.
Это очень больно, когда проходишь сквозь живых. Когда дух опомнился и вернул себе привычную форму, девушка уже исчезла из виду. Он разочарованно вздохнул и поплыл назад, к своему сугробу.
На обратном пути его преследовал запах. Смесь обиды и разочарования, с еле уловимой ноткой надежды и любви. Аромат вдруг усилился. А затем защекотал нос, заставив остановиться. Здесь. Что-то здесь есть. Вот оно! На земле лежала красная перчатка, мокрая от снега и насквозь пропитанная тем самым запахом. Перчатка девушки с разбитым сердцем. Бесплотный дух завис над кусочком материи, наслаждаясь ароматом и пытаясь воскресить воспоминания своей былой жизни. Он размышлял о любви, о чувствах и о том, как люди могут ранить друг друга. Как один и тот же человек может дарить любовь и причинять боль.
Но где же тот, второй? Причина горьких слез девушки? Дух был молод, всего нескольких десятков лет, поэтому ещё интересовался жизнью живых. И забавлялся, наблюдая со стороны и собирая истории. В прошлой жизни он, вероятно, был писателем.
Вскоре на дороге показался юноша в распахнутом пальто и без шапки. Шаги были широкими и нервными. От него за километр веяло тоской.
Дух поежился: юноша шёл прямо на него, не замечая ни призрака, ни заветной красной перчатки. Вот вам и хваленая человеческая интуиция. Дух заворчал и замер на месте. На этот раз намеренно дав живому пройти сквозь себя. Взрыв тысячи иголок, запах сожаления, паники и раскаяния. Коктейль, искусно приправленный любовью. Юноша остановился и вздрогнул. Опустил глаза и бережно поднял ту самую красную перчатку. Прижал её к груди. А затем, вгляделся в цепочку следов женских сапожек на снегу. Повернул в нужную сторону, переходя на бег.
Спустя пару минут дрожащая на месте перчатки серая лужица приняла форму духа. Он задумчиво смотрел сквозь снежинки, кружащиеся в ночи.
— Ты же знаешь, что нам нельзя вмешиваться? — раздалось рядом. Вокруг парило несколько теней.
— А я ничего такого и не делал, — пожал дух бесплотными плечами.
Снег сыпал ещё неделю. У старика с мешком были большие запасы. Ничего интересного не происходило. Никаких вкусных запахов или смертных, достойных внимания. Пока однажды дух не почувствовал нотки знакомого аромата, хотя и совершенно изменившегося.
— А знаешь, если бы не перчатка, я бы не отыскал тебя в метель. Как же удачно, что ты её потеряла...
— Это чудо, не иначе, — рассмеялась девушка, целуя парня в щёку.
— Я так боялся, что не найду тебя и не успею сказать самое важное. Как же я тебя люблю...
Пара замерла в объятиях друг друга, и снежинки кружили вокруг.
«Чудо, не иначе. Как же...» — ухмыльнулся дух. И затем с наслаждением вдохнул смесь восторга, любви и счастья с ноткой беспечной радости. Такой сладкий аромат влюблённых.